Государственный доклад «О состоянии и использовании водных ресурсов Российской Федерации в 2018 году»

Исходным показателем вышеуказанного анализа служит общий забор воды из водных объектов. Указанный индикатор в Российской Федерации в последний период, включая отчетный 2018 г., имел вектор к снижению, хотя в отдельные годы эта тенденция несколько варьировала в различные стороны. Если осуществить анализ в ретроспективе, то можно отметить, что динамика водопользования далеко не всегда соответствовала вектору и темпам общеэкономического развития.

В частности, в 2010 г., в котором рост валового внутреннего продукта (ВВП) страны по сравнению с предыдущим годом составил 4,5% в сопоставимых ценах, объем водозабора на все нужды также возрос на 5% и достиг почти 79,0 млрд м³. В 2015 г. рассматриваемый водозабор сократился: его объем оказался равен 68,6 млрд м³, что на 3,1% меньше уровня предыдущего года. Характерно, что по оценкам Росстата ВВП страны в 2015 г. уменьшился на 2,3%. В 2017 г. суммарная величина забора воды оказалась на уровне 68,9 млрд м³, или на 0,9% ниже величины предыдущего года. ВВП страны, исчисленный в сопоставимых ценах, по имеющимся оценкам возрос за 2017 г. на 1,6%. В отчетном 2018 г. общее изъятие воды равнялось 68,0 млрд м³ , т.е. на 1,2% меньше, чем в 2017 г., при росте физического объема ВВП по расчетам почти на 2,3%.

Таким образом, с 2010 г. по 2018 г. показатель общего водозабора в Российской Федерации уменьшился почти на 14% при росте физического объема ВВП за тот же период приблизительно на 12–13%. Как уже было отмечено, в отчетном 2018 г. по сравнению с предыдущим годом также наблюдалось небольшое уменьшение забора воды при определеном росте ВВП. Соответствующие данные, характеризующие динамику суммарного объема забранной воды из водных источников и ряд других показателей водопользования в целом по России, приведены в таблицах 4.1 и 4.2.

Талица 4.1 – Динамика основных показателей водопользования, млрд м³

Таблица 4.2 – Динамика различных видов забора воды из водных объектов в России, млн. м³

Основными источниками приведенных выше данных служит информация Росводресурсов и Росстата. При этом важнейшей задачей проводимого далее анализа является раскрытие не только структуры и тенденций соответствующего водопользования на общефедеральном уровне, но и отражение территориально-бассейновой специфики и особенностей отдельных регионов страны, а также отраслевых характеристик по ограниченному набору взаимосвязанных показателей. В число этих ведущих индикаторов входит водоемкость как экономики страны, так и субъектов Российской Федерации. В частности, итоги расчетов, характеризующих водоемкость экономики России – то есть отношение водозабора к валовому внутреннему продукту (ВВП), исчисленному в текущих ценах – представлены в таблице 4.3.

Таблица 4.3 – Объем водозабора на единицу валового внутреннего продукта

Примечание. В целях получения данных, характеризующих динамику водоемкости, рассчитанную в сопоставимых (постоянных ценах), необходимо использовать соответствующие значения ВВП.

В частности, валовой внутренний продукт Российской Федерации в ценах 2008 г. составил: в 2000 г. – 24799,9 млрд руб., 2005 г. – 33410,5; 2010 г. – 39762,2; 2011 г. – 41457,8 млрд руб.

Начиная с 2011 г., указанные расчеты целесообразно проводить в ценах 2011 г. В этой связи ВВП страны в 2011 г. в ценах этого года равнялся 60282,5 млрд руб., в 2012 г. – 62486,4; в 2013 г. – 63602,0; в 2014 г. – 64071,8, в 2015 г. – 62445,4 млрд руб. и в 2016 г.– 62337,6млрд руб.

Начиная с 2014 г., расчеты необходимо осуществлять в ценах 2016 г. По итогам расчетов ВВП Российской Федерации в 2014 г. в этих ценах равнялся 87757,1 млрд руб., в 2015 г. – 85731,9; в 2016 г. – 86014,2: в 2017 г. – 87416,4 млрд руб. (данные в дальнейшем могут быть несколько скорректированы) и в 2018 г. – 89387,5 млрд руб. (данные подлежат уточнению).

При осуществлении вышеприведенных оценок в сопоставимых ценах приведенные в таблице удельные значения водоемкости составят:

• в ценах 2008 г.: в 2000 г.– 3,47 м³/тыс. руб., в 2005 г. – 2,38; в 2010 г. – 2,05; в 2011 г. – 1,81 м³/тыс. руб.;
• в ценах 2011 г.: в 2011 г. – 1,25 м³/тыс. руб., 2012 г. – 1,15, 2013 г. – 1,10, 2014 г. – 1,11, 2015 г. – 1,10 и в 2016 г.– 1,11 м³/тыс. руб.;
• в ценах 2016 г.: в 2014 г. – 0,81 м³/тыс. руб.; в 2015 г. – 0,80; в 2016 г. – 0,81; в 2017 г. – 0,79 и в 2018 г. – 0,76 м³/тыс. руб (предварительные данные).

В ходе дальнейшего анализа целесообразно иметь в виду, что далеко не вся забранная из природных водных источников вода непосредственно используется на хозяйственных объектах, осуществивших водоизъятие. Имеет место забор воды в целях ее дальнейшего перераспределения с использованием каналов и водоводов, откачка из шахт и рудников в виде водоотлива и т.д. Доля водозабора для использования на различные цели (вкл. морскую и некоторые другие непресные виды воды) от общего забора водных ресурсов из природных объектов в 2000 г. находилась на уровне 88%. В 2010 г. это отношение оказалось равным 88%, а в 2011–2014 гг. составляло 87–89%. В 2015–2016 г. данный уровень равнялся 89%, в 2017 г. он был несколько менее 88%, а в 2018 г. оказался равным почти 89%. Таким образом, приведенные соотношения уже длительный период имеют практически стабильный характер.

Водопользование в России осуществляется в подавляющей степени за счет забора пресной воды. В 2010 г. ее изъятие из водных объектов (с учетом забора в целях перераспределения водных ресурсов и т.п.) составило 72,7 млрд м³; в 2015 г. – 62,2; в 2017 г. – 62,6 и в 2018 г. – 61,9 млрд м³ (таблица 4.2). Другими словами, прослеживается явная тенденция к снижению величины рассматриваемого показателя: в частности, в отчетном 2018 г. по сравнению с 2010 г. он сократился на 15%. Обращает внимание то, что на долю поверхностных пресных водных объектов, то есть без учета изъятия морской и иной непресной (минеральной, термальной и др.) воды, в 2010 г. пришлось 63,3 млрд м³, а на долю подземных горизонтов – 9,4 млрд м³ соответствующего водозабора. В 2015 г. данное соотношение было на уровне соответственно 52,2 млрд м³ и 10,0 млрд м³ пресной воды; в 2017 г. – 52,05 и 10,6 и в 2018 г. – 51,2 и 10,7 млрд м³ водозабора. Можно сделать заключение, что в последние годы лет общее снижение изъятия пресной воды из водных объектов происходило за счет уменьшения ее забора из поверхностных источников. Забор пресной подземной воды с 2010 г. по 2018 г. возрос на 7%.

Использование забранной воды на все нужды (то есть прямоточное водопотребление, включая использование непресной воды) в 2010 г. в Российской Федерации было на уровне 59,45 млрд м³, в 2015 г. – 54,5 млрд м³. В 2017 г. суммарное использование воды, забранной из водных источников, оказалось на уровне 53,5 млрд м³, что на 2,0% ниже величины предшествующего года, а в отчетном 2018 г. – 53,0 млрд м³, или на 1,1% меньше, чем в 2017 г. Таким образом, несмотря на определенные годовые колебания, указанное водопотребление снизилось за восемь лет – т.е. с 2010 г. по 2018 г. – почти на 10%.

Приведенные цифры свидетельствуют, что динамика забора воды из водных объектов по целому ряду причин далеко не всегда прямо пропорциональна изменениям в использовании воды. Например, в 2015 г. водозабор уменьшился по сравнению с 2014 г. на 2,8%, а использование воды (водопотребление) сократилось на 2,5%. В 2017 г. по сравнению с предыдущим годом общий водозабор снизился на 0,9%, а использование свежей воды – на 2,1%; в отчетном 2018 г. приведенные цифры почти совпали – имело место уменьшение на 1,2% и 1,1% соответственно.

Снижение потребления воды на хозяйственно-питьевые нужды по сравнению с предшествующими годами было отмечено в 2010–2011 гг. В 2015 г. объем хозяйственно-питьевого водопотребления составил 8,2 млрд м³ – это примерно на 0,3 млрд м³, или на 3,3% меньше, чем в 2014 г., в в 2017 г. данное сокращение оказалось на уровне 0,15 млрд м³, или на 1,9% ниже уровня 2016 г.; при этом величина использования воды на хозяйственно-питьевые нужды превысила 7,7 млрд м³. В отчетном 2018 г. наблюдалось сохранение тенденции уменьшения рассматриваемого водопотребления: оно составляло 7,6 млрд м³, что примерно на 0,1 млрд м³, или на 1,3% ниже, чем в предыдущем году.

Таким образом, наблюдалось относительно устойчивое снижение хозяйственно-питьевого потребления воды: с 2010 г. по 2018 г. это уменьшение составило в целом почти 2,0 млрд м³, или примерно на одну пятую часть.

В 2010 г. по сравнению с 2009 г. объем прямоточного водопотребления на производственные нужды (без водопользования в сельском и прудово-рыбном хозяйстве, а также на ряде других объектах) увеличился более чем на 4%. В 2015 г. рассматриваемый индикатор уменьшился: его величина оказалась равной 31,4 млрд м³, что на 2,5% ниже уровня 2014 г.; в 2017 г. – свыше 30,0 млрд м³, или на 3,1% меньше уровня 2016 г. и в 2018 г. – 29,3 млрд м³, или примерно на 2,5% меньше, чем в предыдущем году.

Если произвести общую оценку за последние восемь лет, то с 2010 г. по 2018 г. производственное водопотребление снизилось более чем на 7,1 млрд м³, или почти на одну пятую часть.

Характерно, что использование воды питьевого качества на производственные нужды в 2011–2018 гг. в целом сократилось на треть и составило свыше 2,5 млрд м³, хотя имели место существенные колебания в отдельные годы (таблица 4.4). При этом характерно, что подавляющая часть такого водопользования приходится отнюдь не на пищевую промышленность, включая производство напитков, а на объекты, относящиеся к виду экономической деятельности «Водоснабжение; водоотведение, организация сбора и утилизации отходов, деятельность по ликвидации загрязнений» (в обновленной версии Общероссийского классификатора видов экономической деятельности, ОКВЭД–2). В частности, этот вид деятельности в 2018 г. потребил около 40% такой воды, а на пищевые производства пошло лишь 5% общего объема питьевой воды. Еще около 25% использования воды питьевого качества пришлось на энергетическую отрасли.

Таблица 4.4 – Динамика потребления воды питьевого качества на производственные нужды в России, млн. м³

На нужды орошения – основной формы водопотребления в сельском хозяйстве – в 2010 г. было использовано почти 7,9 млрд м³, в 2015 г. он уменьшился до 6,78 млрд м³. В 2017 г. соответствующий объем практически не изменился (возрос лишь на 0,1%), а в отчетном 2018 г. уменьшился на 2,2%.

За последние восемь лет – с 2010 г. по 2018 г. – уменьшение водопотребления на нужды орошения составило 16% при общем сокращении использования воды на все нужды сельскохозяйственного производства на 15% (таблица 4.5).

Таблица 4.5 – Использование воды в сельском хозяйстве в России, млн. м^{3[*]Включая использование воды на орошение (в т.ч. лиманное), обводнение пастбищ и общее сельхозводоснабжение; без учета водопользования в прудово-рыбном хозяйстве (аквакультуре).}

В области орошения имеется статистическая информация, дополняющая сведения, содержащиеся в Государственном водном реестре. В частности, в середине 2016 г. в России была проведена Всероссийская сельскохозяйственная перепись. В 2017–2018 гг. были опубликованы обобщенные статистические материалы, полученные в ходе ее проведения. Эта информация в том числе содержат данные, характеризующие внедрение капельной системы орошения – одного из наиболее прогрессивных, водосберегающих способов полива. Анализ переписных данных свидетельствует об очень большой региональной дифференциации количества сельскохозяйственных организаций, использующих указанную капельную систему. В частности, в таких относительно обеспеченных водными ресурсами субъектах Российской Федерации как Московская и Тульская обл. число рассматриваемых организаций составило 44 и 87 ед. Характерно, что даже в г. Москве имелось три подобных организации. В то же время, в таких регионах с выраженным дефицитом водных ресурсов как Республика Калмыкия имелась лишь одна такая сельхозорганизация, в Астраханской обл. – 19, в Республике Крым – 86 ед. В Республике Башкортостан это число составляло 29 ед., а в соседней Республике Татарстан – только 10 ед., в Самарской обл. – 10 ед. против 29 ед. в Саратовской обл.

Если продолжить последовательный анализ и дать краткую характеристику водопользования в прудово-рыбном хозяйстве, то в последний период оно характеризовалось весьма существенным варьированием объемов водопотребления (таблица 4.6). Например, в 2016 г. по сравнению с предыдущим годом произошел рост этого водопотребления на 16%, а в 2017 г. по отношению к 2016 г. имело место уменьшение более чем на 5%, в 2018 г. к 2017 г. – также уменьшение почти на 8%.

Таблица 4.6 – Использование воды в прудово-рыбном хозяйстве в России, млн. м³

Динамика оборотного и повторного (последовательного) водопотребления характеризовалась следующими данными: в 2010 г. – 140,7 млрд м³; в 2015 г. – 138,8; в 2017 г. – 138,7 млрд м³. В отчетном 2018 г. рассматриваемый показатель возрос до 144,2 7 млрд м³. Обращает внимание то, что увеличение оборотного и повторно-последовательного водопотребления в долгосрочной ретроспективе – то есть, за последние восемнадцать лет (с 2000 г. по 2018 г.) – произошло на 8% против одновременного снижения примерно на 24% прямоточного использования воды на производственные нужды. Если же рассматривать динамику последних восьми лет (т.е. с 2010 г. по 2018 гг.), то первый показатель увеличился почти на 2,5%, а второй уменьшился примерно на 20%.

Анализ сведений за два последних года, свидетельствует, что в 2016 г. оборотное и повторно-последовательное водоснабжение сократилось по сравнению с предыдущим годом на 0,7%, а прямоточное использование воды на производственные нужды уменьшилось на 1,1%. В 2017 г. по сравнению с предшествующим 2016 г. отмечается рост первого показателя на 0,6% при снижении второго индикатора на 3,1%. В 2018 г. оборотное и повторно-последовательное водоснабжение увеличилось по отношению к предыдущему году почти на 4%, а прямоточно-производственное потребление снизилось более чем на 2%.

Таблица 4.7 – Динамика использования свежей воды на производственные нужды и оборотного и повторно-последовательного водоснабжения в России, млн м³

По оценке определенное воздействие на указанные тенденции и пропорции оказывало и продолжает оказывать взимание водного налога, платежей за водопользование, а также платежей за негативное воздействие на водные объекты. Вместе с тем, динамика объема оборотного и повторного (последовательного) водоснабжения не имела четко выраженного, устойчиво растущего тренда, то есть колебалась в отдельные периоды. Иначе говоря, воздействие вышеназванных платежей и налога на изменение структуры водопользования имело неоднозначный и не строго детерминированный характер.

Доля оборотного (повторно-последовательного) использования воды в валовом водопотреблении на производственные нужды в 2000 г. была на уровне 77%; в 2010 г. – свыше 79%. В 2015 г. данный показатель повысился до 81,5%; в 2017 г. – составил 82%, а в отчетном 2018 г. достиг 83,1%. Следовательно, в данном случае имеют место позитивные, правда, медленные и не вполне устойчивые тенденции по этому важному водосберегающему и водоохранному показателю.

Сохранение высоких абсолютных и относительных уровней оборотного и повторно-последовательного водопотребления в определенной степени компенсировало падение прямоточного водопользования и, следовательно, в известной степени обеспечивало потребителей необходимым минимумом воды. Данное явление наблюдалось в 90-х гг., 2001–2007 гг., 2008–2010 гг., 2011–2012 гг. и в 2014–2018 гг., то есть как в периоды относительного экономического подъема, так и спада, стагнации и неустойчивого и медленного роста, в том числе по причинам внешнеэкономических санкций и иных факторов.

Ежегодные потери воды при транспортировке в 2010–2018 гг. варьировали в пределах 6,8–7,7 млрд м³ в год (таблица 4.8). В частности, в 2010 г. данный показатель составлял почти 7,7 млрд м³, в 2015 г. – снизился до 6,86 млрд м³, что оказалось почти на 11% ниже уровня 2014 г. и на столько же меньше показателя 2010 г. В 2017 г. по сравнению с предыдущим годом произошло увеличение до 6,96 млрд м³ (на 1,6%). В 2018 г. этот рост продолжался: потери превысили 7 млрд м³ (на 0,9% больше чем в 2017 г.). Таким образом, наблюдается отсутствие выраженной тенденции сокращения этих потерь в последние годы.

Таблица 4.8 – Динамика общего водозабора и потерь воды при транспортировке в России, млн. м³

Характерно, что динамика рассматриваемых потерь была далеко не всегда пропорциональна общей динамике забора воды и ее использования. Объемы потерь изменялись в меньшей степени, нежели сам водозабор или даже возрастали при падении водозабора, как это было, например, в 2012 г. по сравнению с 2011 г. или в 2018 г. по сравнению с 2017 г.

Что касается самого последнего периода, то в 2015 г. по отношению с предыдущему году снижение забора воды произошло на 3%, а потери воды уменьшились почти на 11%. В 2017 г. водозабор воды уменьшился на 0,9%, а потери повысились на 1,7%. Это явление продолжалось и в 2018 г.: первая величина сократилась на 1,2%, а вторая возросла на 0,8%.

Анализ водопользования, связанного с забором воды из природных водных объектов, включает характеристику водоотведения, то есть сброса сточных водв водоемы страны. В 2010 г. в водные объекты страны было сброшено (отведено) 16,5 млрд м³ загрязненных сточных вод. В последующие годы наметился тренд к неуклонному сокращению данного показателя. В 2015 г. объем загрязненных стоков, сброшенных в поверхностные водные объекты страны, сократился до 14,4 млрд м³, или на 2,4% меньше, чем в 2014 г. Однако, в 2016 г. рассматриваемая величина возросла до 14,7 млрд м³, что было на 2,1% больше, чем в предыдущем году. В 2017 г. по сравнению с 2016 г. рассматриваемый объем вновь снизился на 1,1 млрд м³, или на 7,7%, и оказался на уровне 13,6 млрд м³. В 2018 г. эта величина сократилась до 13,1 млрд м³, что на 3,3% меньше, чем в предыдущем году(таблица 4.9). Если же говорить о периоде с 2010 г. по 2018 г. в целом, то за эти восемь сброс загрязненных стоков сократился на 3,4 млрд м³, или на 20%.

Таблица 4.9 – Изменение сброса сточных вод в России, млрд. м³

Если рассматривать изменения с 2000 г. по 2018 г., то в условиях как экономического роста, увеличения выпуска товаров и оказания услуг, так и определенного падения соответствующих показателей, имевших место в эти восемнадцать лет, сброс загрязненных стоков уменьшился на 7,2 млрд м³, или на треть. В 2015 г. этот сброс по сравнению с предшествующим годом уменьшился на 2,4% при падении физического объема ВВП страны на 2,3%.

В 2017 г. указанная разновекторность имела следующие параметры: физический объем ВВП увеличился на 1,6%, а сброс загрязненных сточных вод сократился на 7,7%. В отчетном 2018 г. ВВП возрос по предварительным оценкам на 2,3%; сброс загрязненных стоков снизился на 3,3%.

Приведенные данные свидетельствуют, что сколько-нибудь строгая функциональная зависимость между приведенными индикаторами практически отсутствуют, то есть, как принято говорить в последнее время, очень часто наблюдается явный абсолютный декаплинг. Очевидно, также воздействие комплекса факторов и причинно-следственных связей.

В 2001–2018 гг. удалось сократить сброс в водные объекты загрязненных сточных вод, не прошедших никакой очистки почти на половину. Однако указанная позитивная тенденция не была устойчивой для всех лет. Например, в 2015 г. по сравнению с предыдущим годом сброс загрязненных стоков без очистки снизился на 3,7%, а в 2016 г. по сравнению с 2015 г. увеличился почти на 10%. В 2017 г. по отношению к предыдущему году произошло очень большое снижение рассматриваемого показателя; в 2018 г. также имело место уменьшение, но не такое масштабное, как в 2017 г. (таблицы 4.1 и 4.9).

Сокращение сброса недостаточно очищенных стоков в 2001–2018 гг. произошло более чем на 30%, а в 2011–2018 гг. – на 18%.

В частности, в 2015 г. по сравнении с 2014 г. этот показатель уменьшился на 2,0%. В 2017 г. по отношению к 2016 г. рассматриваемый индикатор снизился на 1,9% и составил 11,1 млрд м³; в 2018 г. уменьшение по сравнению с предыдущим годом равнялось 2,9% при сбросе 10,8 млрд м³ таких стоков.

На уменьшение сброса и тех, и других подвидов загрязненных сточных вод определенное влияние оказало и продолжает оказывать строительство и ввод в действие водоочистных сооружений и установок. Кроме того, очевидное значение имел фактор технико-производственных мероприятий, одновременно способствующих как экономии забора и использования свежей воды, так и сокращению сброса загрязненных сточных вод. Свою роль сыграла также относительно стабильная и устойчивая ситуация с оборотным/повторно-последовательным водоснабжением в общей системе водопотребления и водоотведения (см. выше), а также целый ряд других факторных причин.

За последние восемь лет объем нормативно очищенных сточных вод несколько возрос: в 2010 г. он равнялся 1,88 млрд м³, в 2017 г. – 1,95 млрд м³ и в 2018 г. – 2,04 млрд м³. При этом внутри приведенного периода годовые показатели имели во многом колебательный характер (таблицы 4.1 и 4.9). Например, в 2015 г. сброс нормативно-очищенных стоков достиг 1,90 млрд м³, что на 3,3% больше, чем в предшествующем году; а в 2017 г. по сравнению с предшествующим годом было зафиксировано сокращение на 0,03 млрд м³, или на 1,5%. В отчетном 2018 г. по сравнению с 2017 г. имел место рост на 0,09 млрд м³, или на 4,6%.

Если соотнести данные за 2018 г. и базового 2010 г., то приведенный показатель увеличился всего на 0,16 млрд м³, или на 8,5%.

Одной из основных причин приведенной и во многом колебательной тенденции является перевод «нормативно-очищенных вод» в другие категории стоков, прежде всего в состав «загрязненных (недостаточно очищенных) сточных вод». Это происходило во многих случаях из-за перегрузки водоочистных сооружений, их некачественной работы, нарушений тех регламентов, нехватки реагентов, прорывов и залповых сбросов. Однако существовало и продолжает сохраняться воздействие ряда иных факторов, идентифицировать которые бывает достаточно сложно. Среди них одно из ведущих мест занимает позиция водоохранных органов, которые в принципе должны контролировать перевод стоков предприятий-водопользователей, коммунальных канализаций и т.д. из одной категории в другую.

Некоторая парадоксальность ситуации последнего периода, когда наблюдалось ощутимое снижение сброса загрязненных сточных вод при относительно небольшом увеличении нормативно-очищенных стоков, требует целевого и комплексного выяснения причин и основных воздействующих факторов.

Что касается количественных величин и динамики сброса загрязняющих веществ, поступающих со сточными водами в поверхностные водные объекты страны, то соответствующие данные представлены в таблице 4.10.

Таблица 4.10 – Сброс загрязняющих веществ в составе сточных вод в поверхностные природные водные объекты России

Анализ содержания таблицы 4.10 дает основания сделать вывод, что периоды как с 1995 по 2010 гг., так и с 2010 по 2018 гг. характеризовались значительным сокращением сброса подавляющего числа приведенных в таблице веществ. В частности, за восемь последних лет по фосфатам и бензолу указанный учитываемый сброс уменьшился более, чем в десять раз; азоту аммонийному – почти в шесть раз; ртути и ванадию – примерно в три раза. По таким тяжелым металлам как цинк, медь, марганец, хром показатели снизились примерно в два-три раза, по взвешенным веществам и по сухому остатку – на 30–40%.

Вместе с тем, как и ранее, в 2011–2017 гг. наблюдался определенный рост сброса в природные водоемы ряда загрязняющих веществ. В частности, в последние восемь лет имело место увеличение сброса таких ингредиентов как хлориды, нитраты, калий, кальций, натрий и др.

Исходя из информации об уменьшении объема отводимых сточных вод и сброса загрязняющих веществ, содержащихся в этих водах, в принципе следовало ожидать значительного улучшения качества воды в самих природных водных объектах. Следует признать, что это действительно произошло в бассейнах ряда рек по некоторым ингредиентам. Однако по большинству речных бассейнов состояние качества воды остается неудовлетворительным и по-прежнему не отвечает нормативным требованиям. Судя по всему, этот эффект вызван воздействием множества неконтролируемых (рассредоточенных) источников загрязнения, а также источников вторичных (накопленных) загрязнений. Более того, по экспертным оценкам целого ряда авторитетных специалистов именно указанные источники вносят в настоящее время основной вклад в загрязнение водных объектов.

Неконтролируемые источники находятся, как правило, вне системы наблюдения (мониторинга) и контроля со стороны государственных органов. Они обладают нестационарностью режима, неравномерностью во времени поступления загрязняющих веществ в природные водные объекты в течение года и рассредоточенным характером этого поступления. К такого рода неконтролируемым (слабоконтролируемым) источникам и формам негативного воздействия на водные объекты относятся: поверхностный смыв с селитебных территорий (в т.ч. с городских улиц через ливневую канализацию и водостоки), промплощадок, сельскохозяйственных угодий; влияние водного транспорта; побочные результаты добычи полезных ископаемых, прежде всего открытым способом из рудников и карьеров; воздействие рекреационной деятельности, в том числе неорганизованного отдыха населения; поступления от свалок твердых коммунальных отходов (ТКО) и от мест складирования иных отходов производства и потребления, то есть от мест их хранения и захоронения; оседание и/или выпадение с осадками вредных веществ, выброшенных в атмосферный воздух от промышленных предприятий, городской инфраструктуры, транспортных средств и т.д.; результаты залповых сбросов при авариях и катастрофах техногенного и природного характера и др.

Среди городских агломераций наибольшие суммарные объемы сброса загрязненных стоков в природные водоемы имеют Москва и Санкт-Петербург. При этом значительная часть таких стоков в указанных и иных городах приходится на коммунальные канализации. Крупными загрязнителями являются также Красноярск, Владивосток, Волгоград, Омск, Братск, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Казань, Екатеринбург, Ярославль, Самара, Кемерово, Ростов-на-Дону, Березники, Омск, Иркутск и другие города. Всего на долю приведенных в таблице 4.11 тридцати городов страны – одних из наиболее крупных хозяйственных центров страны со значительной численностью проживающего в них населения по объему отведения загрязненных сточных вод (т.е. по величине сброшенных в поверхностные водоемы без какой-либо очистки и недостаточно очищенных стоков) – в 2015 г. приходилось 4,85 млрд м³, или 34% от суммарного сброса загрязненных сточных вод в России; в 2017 г. соответствующие цифры равнялись 5,25 млрд м³, или около 39%, а в 2018 г. – 4,89 млрд м³, или свыше 37%.

Таблица 4.11 – Сброс сточных вод в поверхностные природные водоемы по отдельным крупным городам в России, млн м^{3[*]Сточные загрязненные воды, сброшенные без какой-либо очистки или недостаточно очищенными.}

Очень большие сбросы загрязненных – преимущественно, производственных – сточных вод в последние годы имели место также с территории гг. Кировска (Мурманская обл.), Коряжмы и Новодвинска (Архангельская обл.), Усть-Илимска (Иркутская обл.), Тольятти (Самарская обл.) и некоторых других городов.

В ходе сводного анализа данных, характеризующих приведенные выше виды и формы водопользования в целом по России, целесообразно учитывать фактор охвата водопользователей соответствующим статистическим наблюдением. Этот фактор в принципе может оказывать определенное воздействие на сопоставимость и корректность анализируемой информации в динамике. Он проявляется, прежде всего, в сокращении в последний период количества водопользователей, предоставляющих статистические отчеты по форме № 2-тп (водхоз) «Сведения об использовании воды», на основании которых главным образом и было осуществлено вышеприведенное исследование.

В частности, за последние годы это уменьшение составляло следующие величины: в 2015 г. соответствующее количество было на уровне 28,29 тыс. ед., или на 4,8% меньше, чем в 2014 г. (сравнение осуществлено с учетом объектов, расположенных в Крыму, и в том, и в другом году). В 2017 г. число учтенных водопользователей в рамках упомянутого статистического наблюдения составило 26,87 тыс. ед., что оказалось на 2,2% ниже уровня предыдущего года, а в 2018 г. – соответственно 26,58 тыс. ед., что на 1,1% меньше уровня 2017 г.

Таким образом, только с 2015 г. по 2018 г. количество объектов, представляющих форму федерального статнаблюдения № 2-тп (водхоз) сократилось на 6%; по сравнению с 2010 г. это уменьшение оценивается в 15%, а по сравнению с 2005 г. – порядка 40% (табл. 4.3). В принципе указанные факты не могут не отражаться на сопоставимости данных в краткосрочной и, тем более, в долгосрочной динамике.

Особо проблемным в этом отношение остается сельскохозяйственное производство – одно из крупнейших отраслевых потребителей воды. С 2005 г. по 2018 г. число отчитывающихся водопользователей в рассматриваемом виде деятельности уменьшилось примерно на 70%, а с 2014 г. по 2018 г. – на 10% (таблица 4.12). В то же время, определить степень реального воздействия такого сокращения на общий тренд водопользования в отрасли достаточно сложно (таблица 4.13).

Таблица 4.12 – Динамика количества водопользователей, подлежащих федеральному статистическому наблюдению об использовании воды по форме № 2-тп (водхоз)

Таблица 4.13 – Объемы и динамика забора воды по виду деятельности «Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство»

Подытоживая все вышеизложенное, следует еще раз констатировать, что, несмотря на снижение контролируемой массы загрязняющих веществ, поступающих со сточными водами в природные водоемы, сколько-нибудь значительного улучшения качества поверхностных и подземных водных ресурсов в целом по стране не наблюдается. Кроме вышеперечисленных причин, это можно дополнительно объяснить влиянием следующих факторов:

• значительными накопленными и неразложившимися запасами загрязняющих веществ в почвах и грунтах, оставшихся от предыдущих периодов, а также постепенным продвижением этих ингредиентов от водоразделов к соответствующим рекам в условиях неоднократного их переотложения в отрицательных формах рельефа и медленным выносом с подземным стоком;
• вторичным загрязнением природной воды донными отложениями. По экспертным оценкам традиционные источники загрязнения, то есть все виды организованных водовыпусков сточных вод и рассеянный сток с водосборной территории в настоящее время поставляют далеко не весь объем и также отнюдь не полностью формируют концентрацию реально присутствующих там загрязняющих веществ. Указанные вторичные источники стимулируют формирование уже в самих водоемах повторное воздействие новых веществ – продуктов трансформации ингредиентов, которые коренным образом меняют внутриводоемные процессы;
• продолжающимися эрозионными процессами и увеличением «твердого стока» в поверхностные водные объекты. В частности, по имеющимся экспертным оценкам ежегодно, только вследствие водной эрозии, теряется около 0,6 млрд т плодородного слоя почвы, а площадь эродированных земель растет. В результате сток воды и наносов со склонов в земледельческой зоне поставляет в реки и водоемы до 80–90% фосфора, азота и пестицидов;
• участившимися случаями нарушения водного законодательства, многократным расширением строительства в водоохранных зонах несанкционированных объектов;
• значительным количеством чрезвычайных ситуаций в результате аварий и катастроф в промышленности, на транспорте и в некоторых иных, залповыми сбросами в водоемы и/или смывом в них соответствующих разливов и т.п. В частности, степень износа трубопроводного транспорта по последним опубликованным данным Росстата в среднем по стране к началу 2017 г. составляла почти 50% (при 41% общего износа всех видов транспортных средств). По ряду оценок протяженность магистральных нефтепроводов с накопленным сроком службы более 20 лет составляет около 70%. По аналогичным оценкам износ межпромысловых трубопроводов достигает 80%, а частота их разрывов на два порядка выше, чем на магистральных трубопроводах. В результате на межпромысловых трубопроводах ежегодно отмечается большое количество опасных инцидентов, сопровождающихся выбросами нефти, с последующим возможным попаданием части этих выбросов в водные объекты.